Regency Romance

Доминик не рассчитывал на погоню, но не был бы и против неё, тем не менее, одно обстоятельство губило своей неизбежностью любую смелость. Возмущающийся старик в угнанном кэбе, мёртвая пустынность дороги, по которой неслась повозка; приближающаяся роща вдоль реки – совсем не это пугало Мэтвига, а – наступление ночи.
Для человека, засыпающего неожиданно даже для самого себя, было опасным оказаться вдали от дома в это время суток. Поэтому беглец, погоняя лошадей, твердил себе: “Не спать”. Но чем больше он бормотал себе под нос, чем реже повторялись безнадёжные просьбы старика, чем отчётливей становился слышным топот, перемешавшийся под копытами двух лошадей, тем скорее тяжелели веки. И они закрылись.
Доминик немедленно открыл глаза. Нельзя позволить себе уснуть, когда цель так близка: она там, в конце рощи. Да, это его дилижанс там стоит, а рядом развалились на траве свободные от поводьев лошади. Но всё это там. А сейчас ещё только голые макушки деревьев над головой и река, недвижная, как стекло. Но почему нет листьев, и холодно, словно зимой? И почему вместо неба - чёрное пространство, нависшее над землёй и кажущееся таким близким и сжимающим? Воздуха так мало, будто его кто-то высасывает. Мёртвые звёзды перестали мерцать. Лошади опустили головы – думают, что можно поспать, но бегут, бегут вперёд. А может… может это и не топот копыт вовсе раздаётся в жуткой тишине, может это так чудовищно бьётся сердце старика позади? В глуби рощи прыгают тени, по водной глади скользят отражения. Словно что-то в любой момент вырвется и возникнет впереди на дороге! Позади, в кабинке всё так же бешено колотится сердце старика, и приближается к спине и охватывает морозом. Мурашки щекотят всё тело больнее и больнее…

Мэтвиг пробудился ото сна на мягком сидении в кэбе. Он вмиг вспомнил о плане, о погоне, и его обуял ужас оттого, что вместо природных пейзажей его окружает внутреннее убранство кэба. Он думал, его раскрыли, поймали, вернули! Ещё хуже – будто сам Грембойль увидел своего преследователя, пока тот спал, и решил скрыться там, где уже никогда не будет найден. Но раздирающие размышления прервал пожилой мужчина, отворивший дверцу:
- Вы проснулись, мистер, - неприветливо бросил он, - наконец-то. Я думал, что мне ещё и весь день придётся с вами возиться.
- Где я? – накинулся на него Доминик, подпрыгнув ближе.
- В Мейдстоне. Хоть я и уплатил только до Гайд-парка, - старик надел перчатки и продолжил, - Когда вы уснули, лошади остановились на развилке. Пришлось руководить мне. Мейдстон был самым близким городом, поэтому мы здесь. Теперь я попрошу вас оставить кэб, чтобы я смог вернуться в Лондон.
Мэтвиг спустился вниз.
- Городок небольшой, - пояснил старик, - Недалеко отсюда единственная и недорогая гостиница, - он залез в кресло извозчика, стеганул лошадей и покатил в Лондон.
Доминик, глянув вслед повозке, отправился на поиски гостиницы.